КОЛТАКОВ Алексей Один из основателей и идеологов спортивного ориентирования на Сумщине, а также активный участник туристической жизни региона. В книге "Ориентирование - взгляд из-за угла" - не только живое и веселое по форме описание жизни сумских ориентировщиков, но и серьезные размышления на темы, волновавшие простых людей в конце минувшего тысячелетия.
Сбор группы назначен на 11.00 в клубе. К 18.00 все собрались. Тщательней всех готовился к походу Дорошенко. К месту встречи он пришёл последним. Сухарев сбегал в магазин и наполнил три фляги напитком «Здоровье». Судорожно затолкали в рюкзаки всё, что лежало в клубе и спокойно пошли на вокзал временами срываясь на бег. Как и планировалось заранее на перроне стоял поезд Сумы – Москва. Попрощавшись с провожающими, обосновались в вагоне № 8. «Мы тронулись», - подумали все члены нашей группы, когда в окне вагона проплыли провожающие и Сумской вокзал.
Оживлённо поужинали, немного приняли витаминов в виде напитка «Здоровье» и без всяких приключений легли спать. Первый день прошёл успешно, самочувствие было хорошее, аппетит прекрасный.
4 марта.
В Москву прибыли по расписанию. Сестра Майбороды встретила нас прихватив с собой колбасы (кг 12). С Киевского вокзала переехали на Ярославский. Подкупили самое необходимое: спички, апельсины, 4 брошюры «Трезвость – закон нашей жизни».
12.45 поезд № 180 Москва – Воркута.
5 марта.
Поезд тот же, участники те же. Перераспределили снаряжение.
Иванов читает газету и зевает, все остальные шьют, порют, прибивают, приклеивают, временами с опаской смотрят в окно. А в окне пейзаж постепенно меняется. Поезд уверенно нас везёт навстречу нашему счастью.
6 марта.
Мы прибыли. 8.00 по московскому времени, ст. Сивая Маска, это в 3 часах езды от Воркуты. Но нам туда не надо.
Температура утром -35°. Солнечная погода. Безветренно. В 10.00 сели в автобус и поехали в п. Горняк. До посёлка мы доехали, но с приключениями. Автобус съехал с дороги и заехал в сугроб. Дверь заклинило. Работу по вытаскиванию автобуса возглавил завхоз т. Майборода. Он быстро у местного населения раздобыл лопату… В общем через некоторое время автобус благополучно стоял на дороге. Завхозу в этой работе немного помог гусеничный трактор.
Да, в Сивой Маске Иванов дал две телеграммы: в Воркуту и в Сумы.
У местных жителей мы выяснили, что в этих краях много украинцев, даже из Сумской области. В шутку аборигены свой край называют Коми УССР.
В посёлке Горняк автобус подвёз нас прямо к столовой. И мы отвели душу из четырёх блюд. Остановлюсь поподробнее: 1) суп, 2) лангет, 3) оладьи, 4) компот.
Из столовой выходили медленно. Упаковали вещи в саночки. На группу было 6 саночек. Саночек не досталось Мазуренко и Кнышу А.
Из п. Горняк на лыжах вышли в 13.00. Шли по зимнику, перешли р. Юн-Ях. Дальше по азимуту 130°, температура около -20°, солнечно, безветренно. Прошли 3 ходки, 2 часа. Шли по лесу. В основном северные ели и чахлые берёзки. Впереди был виден силуэт Уральских гор. Он манил нас. Остановились на ночлег. 15.50. Поставили палатку. Обед или ужин готовили на костре.
Вечером температура -30°. Укладывались спать в 19.00. Ночью видели Северное сияние. Первая ночёвка прошла хорошо, если вообще холодные ночевки могут быть хорошие.
7 марта.
Дежурный Иванов поднялся в 4.40. Начал готовить завтрак. Все поднялись в 5.30-6.00. Утром было -34°. Ясно. Безветренно. Мороз переносили нормально. После завтрака решали вопрос с Мазуренко. Он решил возвращаться. Сухарева выделили сопровождающим Мазуренко в п. Горняк. С 8.45 все шли до 10.00. Привал 20 мин. Нас догнал Сухарев.
11.30 – привал.
11.40 – вышли.
12.40 – обед. Температура -20°, безветренно, солнце.
15.00 – вышли.
18.40 – стали на ночёвку.
По дороге Иванов поймал куропатку в петле. Она была ещё теплая. Ужин со свежим мясом был обеспечен. Долго искали место установки палатки. Вечером поднялся ветер 5,4 м в сек., -18°С на 20.00.
22.00 – 10,1 м в сек., -18°С.
Северное сияние. Сварили ужин с куропаткой (дежурный т. Сухарев).
В течении первых двух дней маршрута лес, можно брать с собой топор и сеточку для костра. Следы заячьи, много куропаток. В реке… Видели избушку.
8 марта.
День 8 Марта. С праздником, товарищи!
Дежурство с 4.45.
7.00 – 13 м в сек. с порывами до 15 м в сек., -18°С.
Собрали рюкзаки. Вынужденная отсидка.
Целый день была пурга. Сидим в палатке. А ветер так и завывает. Майборода и Сухарев вышли из палатки в пургу и в сложнейших экстремальных условиях построили два туалета. С чувством выполненного долга они вернулись в палатку.
Днём все поспали, вечером поужинали и опять легли спать. Не поход, а какой-то санаторий с полноценным сном и трёхразовым питанием.
9 марта.
3.20 ночи. Все спят. Снятся кипарисы и тёплое море. Во сне все жмурятся от удовольствия, это со стен палатки сыпется изморось. Только дежурный не спит. Он накачивает примус. Бедный примус, если бы он мог говорить, он бы обязательно что-нибудь сказал.
Утром в 6.30 вся группа стояла готовая к следующему броску. День из-за погоды был потерян и нужно было навёрстывать упущенное. Ветер стих до 7 м в сек., температура -18°. После пурги эта погода была подарком судьбы. И мы двинули.
Но… Горы, которые мы видали за 30 км, теперь пропали. Видимость 200 м. Через км 5 даже отдельные деревья пропали. Мы шли по тундре в «молоке». Все показывали разные направления движения. И только компас тупо показывал 130°.
Шли, шли, шли, а гор не было. Такое чувство, что их украли. Вышли к стоянке оленеводов приблизительно в 10.00. Стояли нарты. Куча оленьих рог. Набрали оленьи рога и опять 130° только вперёд. А гор всё не было. Видимость остаётся плохая.
11.45 стали на обед на реке.
14.20 – пошли дальше.
Около 17.00 подошли к горам и вошли в какой-то распадок. В 17.45 стали на ночёвку. Видимость была плохая и где мы находились было неизвестно.
10 марта.
Температура -26°.
Завтрак в 5.00.
Вышли на маршрут в 6.30. Видимость улучшилась. И мы были приятно удивлены, что находимся на правильном пути к перевалу Малая Лагорта. К перевалу прошли четыре ходки. Подошли к перевалу. Заманчиво было преодолеть перевал слева. Но не до конца были уверены, что это тот перевал. Иванов с ледорубом полез слева от перевала. Все стояли внизу. Температура -20. Ветер, все начали замерзать.
Иванов слазил на перевал. За перевалом увидел озеро, значит, это наш перевал Малая Лагорта.
Поставили палатку, сварили чай, отогрелись. После обеда немного спустились назад и перешли с правой стороны от перевала. Перевал был не сложный, лыжи не снимали.
Кныш Толя на перевале решил надеть пуховку и порыв ветра вырвал её из рук. Счастье было на Толиной стороне, так как ветер дул в нужную сторону. Пуховку он достал в карнизе.
После обеда сделали две ходки. Погода ухудшалась и в 16.20 стали на ночлег.
11 марта.
5.00 подъём. Красочный восход солнца, безветренно, -25°. Настроение сразу подскочило вверх. Как мало надо человеку для счастья. В это время, когда все жмурились от ослепительных солнечных лучей, никто из группы даже и не подозревал, что солнце видят они в последний раз!
Мы счастливые двинули вниз по распадку к перевалу Хар-Дьюс. До обеда сделали 4 ходки. Подошли к перевалу и стали на обед. Подсушили спальные мешки, перекусили и пошли на перевал Хар-Дьюс. Перевала как такого мы и не почувствовали. В 14.20 вышли на перевал. После перевала резко ухудшилась погода. Ветер сбивал с ног. В 17.05 стали на ночлег. Пурга разыгрывалась.
12 марта.
Ночью разыгралась буря. Палатка ходила ходуном. Ветер был порывами минуты через 2-3. Порывы доходили до 22 м в сек. Температура -5.
Пришлось завалить палатку, чтобы её не разорвало.
Подъём в 5.00. позавтракали. Собрались выходить. Иванов вышел и когда его чуть не унесло, он сказал: «Надо переждать». Сидели в палатке. Опоздание из-за погоды давило на нашу психику, а особенно на психику руководителя. И в 11.00 он сказал: «Мужики, пошли!». Кто-то сказал, что в такую погоду хозяин собаку на двор не выгонит. Все были с этим высказыванием согласны, но медленно стали собираться. 12.00 - пошли в пургу.
Инструктаж был не отрываться. Порывы ветра были ошеломляющие. Снег забивался во все щели куда мог и куда не мог. Вот порыв ветра сбил с ног метеоролога Дорошенко. Зрелище было интересное. Рядом стоял Я и от такого зрелища трясся от смеха. Но следующий порыв ветра опрокинул летописца наземь.
У Феди вырвало тёплую рукавицу и понесло в Азию. Догонять бесполезно. За час мы продвинулись примерно на 1 км.
Иванов сказал: «С такой ездой…, надо искать место».
У Колтакова унесло тёплую рукавицу. Решили переехать озеро. Но это было нереально. Картина была такая. Между порывами ветра по льду проезжаем метров 20, а с порывом все едут с ускорением только назад, некоторые падают. В общем не езда, а цирк. Место нашли под склоном. Вырыли ровную площадку. Поставили палатку в 15.00. На сегодня езда закончилась. Приготовили плотный обедо-ужин, попели песни. Палатку поставили на лыжную палку. Легли в 19.00.
13 марта.
Дежурный Кныш Толя утром встал. Ветер продолжал трясти палатку. «Спим», - сказал Иванов. Проспали до 12 часов. Ну и здоровая у нас группа. Всё выдерживает. Поспали ещё. Когда проснулись, ветер немного стих. Решили двигать. Сварили завтрак.
В 14.20 вышли. Шли по распадку вниз к тундре. Спускались по р. Лагорта. Температура -5. Все мокрые. Спальники мокрые. Ветер с ног не сбивает, но всё равно сильный. С гор спустились. Прошли километров 8. Сухарев вёл группу. Иванов шёл сзади, подгонял отстающих. «Зайцы», - крикнул Сухарев. Все остановились. Иванов достал ружьё, патроны и как заправский охотник, смело пошёл один на зайца. Все боязливо кучкой стояли в стороне.
Ветер ужасно завывал, нагнетая атмосферу. Иванов подошёл к зверю в плотную, метров с 20 стрельнул. Зайцы метнулись на гору. «А начальник-то мазила», - подумал я, но никому об этом не сказал. Начальство есть начальство.
Иванов смело пошёл по следу зверя. И скрылся за перегибом хребта.
Всех остальных пробирала холодная дрожь, толи от холодного ветра, толи от сложной ситуации.
«Как бы его зайцы не задрали!» – об этом думали все члены группы. Без Иванова нам отсюда не выбраться. Тягостные минуты ожидания. И вот из-за перегиба показывается Иванов, в правой руке за уши он держал зверя.
Быстро была поставлена палатка. Все сидели и смотрели на котелок. Там варился заяц. Его уже никто не боялся. «Да человек – сильное существо», - думали все, уплетая зайца с гречневой кашей. Ветер стих. Температура -12. На много километров никого нет, горы, снег отдельные кустики – больше ничего. Суровая сторона. И только в затерянном распадке стоит палатка, со стороны она горит красным цветом жизни. И от туда несется плавная нежная мелодичная украинская песня. Там собрались счастливые люди, которым нипочём мороз и оттепель, пурга и разные там невзгоды. А почему они счастливые? Может потому, что всех их сблизила одна цель, может потому, что они преодолевают единоборство с Природой. Да нет же всё намного проще. Они счастливые потому, что сегодня 13 марта 1986 года съели зайца.
14 марта.
В 6.30 -9°, тихо, туман, группа ринулась догонять время. Погода строила козни и маршрут пришлось изменить. Наш путь лежал к озеру Хайла. Ориентироваться в таких условиях, когда видно 200 метров вперёд, очень сложно, особенно когда нет чётких ориентиров. Шли по увалам. Группу вёл Сухарев. Опытный ориентировщик, он умеет ориентироваться даже по ветру. Иванов шёл сзади, подгоняя отстающих.
Скорость была довольно приличная, приходилось отдавать много энергии: передвигать ноги, переставлять палки, нести на себе рюкзак, тащить за собой саночки, преодолевать порывы ветра. В общем, не сладкая эта работа, перемещать себя в условиях полярной зимы. А когда группу ведёт худой, но жилистый мастер спорта, то совсем худо. К озеру Хайла я подъехал (если это так можно назвать), а это, конечно же, так назвать нельзя. Потому что не подъехал, а к озеру Хайла я подвёз себя (вес мой около 80 кг) последним. Все уже отдыхали сидя на рюкзаках.
«Зарубите меня топором!» – слабым голосом сказал я. Но никто даже не пошевелился, все очень устали. На озере поставили палатку. Температура -3°, ветер 3 метра в секунду, юго-западный.
Отдохнули. Перекусили, попили горячего чая.
После обеда пошли в направление к горе Пай-Ер. Траверсировали с северо-западной стороны г. Географов и пошли на северо-восток.
В 17.00 - -6°, ветер юго-западный 7 метров в секунду, порывы до 10 метров. На ночёвку стали в верховьях реки левее Юн-Яг.
Видимость оставалась плохая и выход к горам осложнялся.
15 марта.
Ветер дует в юго-западном направлении. В 7 утра -4°, скорость ветра 5 метров в секунду. Двинули дальше. После первой ходки на северном отроге г. Географов увидели заброшенную стоянку геологов. Старая буровая и полу разломанный вагончик. Видимость такая же, вернее невидимость такая же.
С очередного увала поехали вниз. Спуск выполаживался, потом опять появлялся. Катились вниз. Хорошо катиться вниз! Сухарев ехал впереди. Резко остановился. Вся группа подъехала к нему. Метрах в 10 был обрыв к реке. Начали двигаться более осмотрительно вдоль обрыва. А ветер продолжал хлестать по лицу. Спрашивается, за что? Почему Полярный Урал так негостеприимно нас встречает. Даже наш метеоролог Дорошенко ничего поделать не может.
Вышли на р. среднюю Кеч-Пель, повернули к горам, ведь нам нужно выйти на нужный распадок. Около 17 часов вошли в распадок.
Из-за плохой видимости определиться было трудно. Палатку поставили у подножия высокой горы. Из ущелья вытекала река.
Толя Кныш с обеда начал жаловаться на здоровье. После установки палатки он лёг в спальник. Сухарев выделил ему таблетки.
Положение осложнялось: неизвестно, как будет протекать болезнь. А к людям добираться по меньшей мере двое суток.
16 марта.
-6°, ветер 5 метров в секунду, видимость 50 метров.
Утром решали, что делать. С одной стороны нужно было взять перевал и г. Па-Ёр. С другой стороны плохая видимость сделать этого не позволяла.
Ждать хорошей погоды тоже нельзя: неизвестно как будет развиваться болезнь у Толи.
Какое-то решение нужно было принимать. Решили: Кныш и с ним дежурный (по счастливой воле случая дежурным оказался я) остаются в палатке, остальные идут на разведку. После завтрака разведгруппа двинулась вверх по ущелью к перевалу. Не дойдя до перевала увидели следы сошедшей лавины. Начали подниматься вверх. Увидели снежный карниз. В такую погоду решили не испытывать судьбу и вернулись к палатке.
Кныш отоспался, отдохнул, ему стало лучше.
У погоды никакого прояснения не намечалось, и мы решили в этот же день начать путь в сторону железной дороги.
В 14.00 вышли и практически без остановок шли до 17 часов.
Видимость улучшилась, впереди видели речку, а за рекой на увале километрах в трёх видели тригопункт.
Поставили палатку, построили стенку. И начали выяснять, где мы находимся. Сухарев выдвинул версию, что если мы видим тригопункт № 324, значит, завтра нам надо пройти ходки 4-5 и мы будем на железной дороге.
Но у жизни свои суровые законы. Об этом мы узнали чуть позже, то есть на следующий день.
Когда вечером ложились спать, все надеялись, что завтра, то есть 17 марта, к обеду будем на железной дороге. Ещё говорили о том, что будет очень обидно, если погода прояснится, и мы опять увидим горы издалека, как видели их в первые два дня. Но обидно на следующий день нам не стало.
17 марта.
-5 – -6°, ветер юго-западный, временами западный, 5-7 метров в секунду. Проснулись как обычно. Как я уже говорил, обидно, что погода прояснится, нам не стало. Видимость ухудшилась, тригопункт, который мы вчера разглядывали, пропал в белой мгле.
Ветер со снегом хлестал по лицу и только было приятно и радостно, что мы не идём против ветра. Бог миловал. По такой погоде между ходками сильно не отдохнёшь, даже рюкзаки не снимаем.
К тригопункту вышли немного левее. Никакого номера на нём не было. А зря. Друзья – топографы могли бы чего-нибудь и нацарапать. Передохнули и двинули дальше, ведь нам осталось до обеда совсем немного. Прошли ещё две ходки, железная дорога вот-вот должна появиться. Но…
Шли энергично и через три ходки стали на обед. Не знаю, как остальные, но мне хотелось без остановки идти до железной дороги. Но … обед тоже неплохо. Попили компот с сухофруктов, отдохнули.
После обеда – полный вперёд. По расчётам одна две ходки и мы увидим железную дорогу.
В общем, к вечеру, когда все порядком устали. А Дорошенко, молча начал есть снег, Иванов распорядился «падать». И мы «упали». Минут через 40 стояла палатка стенкой.
Ещё одна ночёвка, ещё один день в походе. Это здорово!
Итак, последняя ночь! Дежурный готовит ужин. Все с тоской смотрят на спальники. Они откровенно мокрые и залазить туда нет никакого желания. На этой сырости хочу немного остановиться.
Мокрый снег и тёплая погода сделали своё дело: вещи, одежда, палатка, спальные мешки, - всё было мокрым. И когда вечером ты под мокрый анарак от снега на мокрый свитер от пота ложишь мокрые перчатки и стельки от ботинок и ложишься в мокрый спальник, то, конечно же, утром всё это мокрое от твоего тепла, от огня своей души туриста-лыжника, становится уже не мокрое, но и не сухое, оно становится тёпло-мокрое.
Итак, в последнюю ночь мы влезли в мокрые спальники. То, что мы хорошо акклиматизировались говорит то, что нам начались сниться сны, не всем, конечно.
Были и хорошие сны.
18 марта.
Долго после завтрака копались. Но, наконец, вышли. Через метров 200, пошли вдоль реки. Около 10 часов утра увидели телеграфные столбы. Значит, впереди, долгожданная железная дорога.
Иванов остался охотиться на куропаток. В конце концов, одну куропатку подстрелил.
И вот мы на железной дороге. По ней идёт группа обходчиков. Здороваемся. А уже через минут 30 мы сидим возле тёплой печи у одного из обходчиков, пьём чай и мирно беседуем. Все немного одичавшие, грязные, усталые. Пьём чай. Через пару часов сядем в поезд. Пьём чай. Во дворе собаки вытащили куропатку и съели, вернее, сожрали. Значит, нам не судьба.
Туман рассеялся. Впереди была тундра, виднелись силуэты гор. Этот пейзаж манит нас, то ли своей красотой, то ли сложностью гор, то ли убегающим горизонтом, который, хоть всю жизнь иди вперёд, не обгонишь; чем-то этот суровый пейзаж манит. А чем? Неизвестно.
Значит, опять надо идти в поход.
Надо в этом во всём хорошенько разобраться!
Иванов Николай Юрьевич – руководитель группы;
Майборода Владимир Васильевич – завхоз;
Сухарев Сергей Степанович – врач;
Циркот Фёдор Васильевич – ремонтник;
Кныш Анатолий Александрович – хронометрист;
Дорошенко Алексей Михайлович – метеоролог;
Мазуренко Александр Леонидович – фотограф;
Колтаков Алексей Стефанович – зимописец.
Полностью книгу читать здесь
Дневник дополняет подборка слайдов из архива Николая Иванов, которые отображают вышеописанный поход и другие эпизоды из истории сумского лыжного туризма 80-х и -90-х годов минувшего века.
И еще немного о лыжном туризме
ЮЖНО-МУЙСКИЙ
Советский инженер Иванов, нет, это не вымышленная фамилия, это реальный человек, инженер-авиатор, уважаемый человек, сидел на работе во время обеденного перерыва и думал. А подумать ему было о чём. Обязанности на работе были не слишком трудные, но каждодневные. Он подавал газ, замечу, наш с Вами газ, в западные, менее развитые страны. Когда Иванов был в плохом расположении духа, он лично выходил из своего теплого кабинета, подходил к газопроводу (это такая большая труба), своими сильными руками закручивал огромный вентиль, после этого смачно сплёвывал и в сторону, противоположную востоку, показывал кукиш.
В этот обеденный перерыв нужно многое было решить. Прямо на столе лежала большая карта Советского Союза, варенная картошка, два огурчика, соль в коробочке – упаковке слайдовой плёнки «Орво-хром», кусочки жареного мяса, болгарский соус «Кетчуп», в общем всё то, что собрала на обед жена.
Дело в том, что лучшим работникам отпуск дают зимой. Вот и в этом году Иванова премировали отпуском в зимнее время. Как его провести сомнений не было. Конечно, пойти в зимний поход. Почему именно в зимний? Просто зимой в другой поход пойти нельзя. Коллектив уже подобрался. Все передовики производства, в широким смысле слова. Потому что здесь и инженеры, и комсомольские вожаки, и научные сотрудники, и педагоги. Кого только здесь нет. Куда пойти в поход? Этот вопрос Иванов задавал себе уже тысячу раз, но какого-то утвердительного ответа не находил. Он нервничал, был не в духе. Вот уже целую неделю он не подавал газ в западные страны, рука заболела показывать кукиш. А ответа всё не находил.
В этот обеденный перерыв он уже и не надеялся найти ответ. Но помог случай. Когда съел картошку с хрустящими огурчиками и мясом, вроде уже и есть не хотелось, но очень уж он любил болгарский соус. На маленький кусочек хлеба прямо из заграничной бутылки налил соус и уже собирался отправить этот бутерброд в рот. И тут произошёл этот самый счастливый случай. Кусочек хлеба, словно живой выпрыгивает из рук и падает соусом вниз на карту СССР. Иванов слизывает соус и под красным пятном на карте СССР читает: Южно-Муйский хребет. Лицо его преображается. Первое мгновение он не может поверить, что решение найдено, что уже не будет бессонных ночей, что жена уже не будет попрекать малым вниманием. Решение найдено. Конечно, Южно-Муйский хребет и только он. Южно-Муйский, Южно-Муйский. Иванов выбегает к газопроводу в рубашке, без шапки, выбегает, чтобы открыть вентиль.
А в это время в далёком маленьком райцентре, на севере нашей области в г. Шостка один из самых опытных туристов Бреев Стас изо всех сил кричал в трубку. Он кричал, пытаясь перекричать шум производства. Ещё совсем недавно ему бы это удалось, но сейчас, когда производство перешло на хозрасчёт и самофинансирование, перекричать его было практически невозможно. У Стаса от напряжения вздулись вены на шее, руках и ногах, но он продолжал кричать, веруя, что его услышат, там, на другом конце этого невидимого провода, услышат и поймут: «Николай, - кричал Стас. – У меня есть прекрасный район Южно-Муйский хребет. Ты меня слышишь? Николай! Есть карта, ты меня слышишь? Пойдём вместе, вы, мы и вологодцы. Коля, ты меня слышишь? Ты меня слышишь?»
А в это время, Иванов, держа телефонную трубку у своего уха, смотрел на карту СССР, смотрел на то красноватое от соуса место. Он прекрасно всё слышал, и напрасно Стас так разрывался. Просто у Николая по правой щеке медленно текла скупая мужская слеза. Слеза счастья.
- Ты меня слышишь? - кричал в трубку Стас.
- Слышу, слышу, не глухой же я, - думал Иванов, улыбаясь чему-то хорошему, светлому, тёплому, доброму и большому. Улыбался, шевелил что-то губами и тихонько кивал в знак согласия. – Конечно, конечно вместе, конечно вы, мы и вологодцы, конечно Южно-Муйский хребет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий